Субсидиарная ответственность по обязательствам страховой организации

СУБСИДИАРНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ СТРАХОВОЙ
ОРГАНИЗАЦИИ КАК СРЕДСТВО ЗАЩИТЫ ИНТЕРЕСОВ КРЕДИТОРОВ

В.П. ЕМЕЛЬЯНЦЕВ

Емельянцев Владимир Петрович, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП, кандидат юридических наук.

На примере решения арбитражного суда рассмотрена проблема разграничения допустимого предпринимательского риска и основания для привлечения к субсидиарной ответственности участников и руководителя исполнительного органа страховой организации. Автор придерживается идеи о презумпции невиновности названных лиц, пока не доказано иное. Обосновывается предложение о том, что бремя доказывания по спорам о привлечении к субсидиарной ответственности виновных в несостоятельности (банкротстве) юридического лица должно возлагаться на истца. Исследованы пределы доказывания применительно к случаям несостоятельности (банкротства) страховых организаций.

Ключевые слова: предпринимательский риск, несостоятельность (банкротство) страховой организации, субсидиарная ответственность.

Subsidiary liability for obligations of insurance organization as a protection frame of interests of creditors
V.P. Emelyantsev

By the example of an arbitrament, the article examines the problem of parting tolerated entrepreneurial risk and grounds for calling the participants and senior executive of an insurance enterprise to account of subsidiary liability. The author holds to the assumption of innocence of the named bodies unless otherwise established. The article substantiates that the burden of proof in disputes on calling the guilty bodies liable for insolvency (bankruptcy) to account of subsidiary liability must be put on the plaintiffs. The article examines the extent of proof in respect of insolvency (bankruptcy) of insurance enterprises.

Key words: entrepreneurial risk, insolvency (bankruptcy) of an insurance enterprise, subsidiary liability.

Одна из концептуальных идей, заложенных в основу конструкции юридического лица, заключается в обеспечении неприкосновенности имущественной сферы физических лиц от неблагоприятных последствий хозяйственной деятельности. Правовое отражение этой идеи нашло свое закрепление в п. 3 (абз. 1) ст. 56 ГК РФ в следующей форме: «Учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных Кодексом либо учредительными документами юридического лица».
Вместе с тем приходится констатировать, что в последнее время в законодательстве все чаще закрепляются исключения из общего правила об иммунитете учредителей (участников) юридического лица. Такая тенденция скоро позволит утверждать о формировании обратного правила, когда участник не будет отвечать по обязательствам юридического лица в исключительных случаях <1>. Не критикуя самой возможности привлечения учредителя юридического лица к субсидиарной ответственности, отметим, что такая мера наказания должна применяться в случаях, когда она действительно необходима. Одновременно для предупреждения злоупотребления со стороны заинтересованных лиц в ее применении в законодательстве должны быть определены все необходимые основания такой ответственности. В противном случае существует вероятность утратить грань между допустимым предпринимательским риском (правомерным поведением) и гражданским правонарушением как основанием привлечения к гражданско-правовой ответственности.
--------------------------------
<1> Одним из последних нововведений стала законодательная инициатива Московской городской Думы о закреплении субсидиарной ответственности участников юридического лица за невыплату заработной платы работникам.

Актуальность исследования темы ответственности участников страховых организаций обусловлена сложными последствиями финансово-экономического кризиса в этой отрасли экономики, в частности увеличением в 2009 — 2010 гг. количества страховых организаций, признанных несостоятельными <2>. В октябре 2010 г. Президент РФ обратил внимание на то, что страховая деятельность нуждается в модернизации правового регулирования. Вследствие этого Министерству финансов РФ было поручено подготовить соответствующие меры по совершенствованию страхового рынка.
--------------------------------
<2> Так, только по сведениям Российского союза автостраховщиков (РСА), за период с 2008 г. по настоящее время были отозваны лицензии у 32 страховых организаций — членов РСА. В отношении большинства из них введены процедуры несостоятельности (банкротства), в том числе в 15 случаях — конкурсное производство // URL: http:// www.autoins.ru/ ru/ about_rsa/ members/ banrot.wbp.

Известно, что страховая деятельность в самом общем виде представляет собой предпринимательскую деятельность по управлению рисками: страховая организация принимает на себя обязательства возместить убытки страхователю по его рискам, инвестирует страховые премии (с учетом резервирования) для выплаты страхового возмещения или перестраховывает страховые риски в перестраховочных организациях, тем самым разделяя со страхователем свою ответственность. Инвестиционная и перестраховочная деятельность сопряжена с определенными финансово-экономическими рисками, поэтому ее результативность во многом зависит от профессионального уровня подготовки органов управления страховой организации. В связи с этим представляется закономерным тот факт, что в случае несостоятельности (банкротства) страховой организации возникают вопросы о причинах ее несостоятельности, об установлении виновных, о наличии причинной связи между действиями виновных лиц и наступившими неблагоприятными последствиями в виде несостоятельности (банкротства). Поводом для возникновения таких вопросов является возможность привлечения к субсидиарной ответственности по долгам страховой организации лиц, виновных в ее несостоятельности, а именно учредителя и руководителя исполнительного органа.
Рассмотрим на примере конкретного судебного решения, в каких случаях законодательство допускает привлечение к такого рода ответственности. В 2009 г. Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее — арбитражный суд) принял своего рода знаковое решение о привлечении учредителя страховой организации к субсидиарной ответственности по ее долгам. Возможно, учредитель обанкротившейся страховой организации и заслуживал привлечения к ответственности по долгам этой организации, поскольку из судебного решения усматриваются многие его действия, способствовавшие несостоятельности. Вместе с тем положения законодательства (и построенные на них доводы суда, которые были положены в основу принятого решения) заслуживают критической оценки, поскольку создают вариативность в толковании, что, в свою очередь, мешает формированию единообразия судебной практики <3>. Поскольку данное судебное решение может определенным образом послужить ориентиром для последующей практики, рассмотрим подробнее его содержательную часть.
--------------------------------
<3> Кроме проблем, рассмотренных в настоящей статье, в дополнительном нормативном и научном разъяснении нуждаются также вопросы: о правах и обязанностях лиц, которые имеют право на обращение с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности; о моменте возникновения права на обращение с заявлением и подведомственности таких споров; о распределении денежных средств, полученных в порядке привлечения к субсидиарной ответственности.

Конкурсный управляющий (истец) ЗАО «АСК „Доверие“ (далее — должник) обратился в арбитражный суд с иском к учредителю должника (далее — ответчик) о привлечении к субсидиарной ответственности.
Арбитражный суд посчитал, что исковые требования подлежат удовлетворению по следующим основаниям. Должник в 2006 г. был признан банкротом. По мнению арбитражного суда, систематическое осуществление должником деятельности по торговле ценными бумагами противоречило законодательству. Арбитражный суд исходил из того, что в согласно п. 1, 2 ст. 6 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 „Об организации страхового дела в Российской Федерации“ страховщики — это юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации для осуществления страхования, перестрахования, взаимного страхования и получившие лицензии в установленном настоящим Законом порядке.
Таким образом, арбитражный суд посчитал, что страховая организация является организацией, которая обладает специальной правоспособностью и создается исключительно для осуществления страховой деятельности, поэтому она не вправе осуществлять какой-либо иной вид предпринимательской деятельности.
Арбитражным судом был сделан вывод о том, что предпринимательская деятельность по торговле ценными бумагами, осуществляемая страховой организацией, подрывает финансовую устойчивость страховой организации и создает угрозу наступления ее несостоятельности.
Кроме того, в нарушение п. 2 ст. 126 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ „О несостоятельности (банкротстве)“ истцу не передавалась бухгалтерская документация должника, в том числе первичные учетные документы, позволявшие обнаружить имущество должника.
В судебном заседании было доказано, что ответчик являлся одновременно единственным участником должника и его руководителем, т.е. исполнительным органом должника. Таким образом, именно ответчик являлся единственным лицом, имевшим возможность определять действия должника. На этом основании арбитражный суд пришел к выводу о том, что ответчик как руководитель и учредитель должника имел право давать указания об осуществлении должником деятельности по торговле ценными бумагами, т.е. деятельности, не являющейся страховой, и ответчик является ответственным за совершение должником в свою пользу действий, направленных на уменьшение имущества последнего. Суд резюмировал, что именно ответчик как лицо, определяющее действия должника, создал условия для невозможности удовлетворения требований кредиторов должника за счет имущества должника, т.е. привел к несостоятельности должника.
В связи с изложенным арбитражный суд посчитал возможным на основании п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ и п. 2 ст. 126 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“ привлечь ответчика как лицо, создавшее условия для несостоятельности должника, к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Правильное рассмотрение спора зависело от разрешения арбитражным судом нескольких дискуссионных проблем об иммунитете учредителя и руководителя исполнительного органа юридического лица по его обязательствам.
Общие положения гражданского законодательства о субсидиарной ответственности лиц, виновных в несостоятельности (банкротстве) юридического лица. Одно из исключений из общего правила об иммунитете учредителя юридического лица по его обязательствам закреплено в п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ. Речь идет о возможности привлечения к субсидиарной ответственности лиц, виновных в несостоятельности (банкротстве) юридического лица.
Согласно п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ субсидиарная ответственность по обязательствам несостоятельного юридического лица в случае недостаточности его имущества может быть возложена: на учредителей (участников) юридического лица; на собственника имущества юридического лица; на других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия <4>.
--------------------------------
<4> Положения ГК РФ не содержат исчерпывающего перечня признаков, позволяющих очертить круг лиц, которые могут быть привлечены к ответственности. Так, к „другим лицам, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия“ можно отнести не только органы управления юридического лица, но и любое другое лицо, чья воля определяет деятельность юридического лица. Авторы Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации предложили дополнить положения п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ правилом о субсидиарной виновной имущественной ответственности учредителей, участников, выгодоприобретателей и иных лиц, имеющих возможность определять решения о совершении сделок, принимаемые юридическим лицом, перед его контрагентами по сделке. С таким подходом можно согласиться при условии конкретизации в гражданском законодательстве термина „выгодоприобретатель“ применительно к такому роду случаев.

К субсидиарной ответственности названные лица могут быть привлечены в том случае, если они вызвали несостоятельность (банкротство) юридического лица. По сути, законодатель указывает на необходимость установить вину как условие для привлечения к гражданско-правовой ответственности.
К сожалению, ГК РФ не закрепляет форму вины. Можно лишь утверждать, что для таких случаев ответственность не наступает за невиновное причинение вреда и, наоборот, умысел следует считать одним из безусловных оснований для привлечения к гражданско-правовой ответственности. Сложнее обстоит дело с виной в форме неосторожности. Следует признать, что наличие вины в действиях названных лиц является обязательным условием привлечения к ответственности в связи с несостоятельностью (банкротством) юридического лица. Следовательно, к субсидиарной ответственности на основании п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ могут быть привлечены только виновные лица, вина которых в несостоятельности (банкротстве) юридического лица должна быть доказана в установленном законом порядке.
Необходимо отметить, что для защиты экономических основ предпринимательской деятельности положения п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ сформулированы мягко, диспозитивно. Из них следует, что ответственность не должна, а „может быть возложена“. Представляется, что при таком подходе законодателя условие о субсидиарной ответственности названных лиц не является абсолютным, а окончательное решение о привлечении к ответственности оставлено на субъективное усмотрение суда, которое должно формироваться на основе полного и объективного рассмотрения доказательств, имеющихся в деле.
Общую норму ГК РФ о субсидиарной ответственности развивают нормы законодательства, посвященные правовому положению отдельных видов коммерческих организаций и возможности признания их несостоятельными (банкротами) <5>. Для правильного уяснения истинного смысла правовых норм немаловажное значение имеют акты судебного толкования, а также арбитражные решения по конкретным спорам.
--------------------------------
<5> Кроме ГК РФ нормы о субсидиарной ответственности лиц, виновных в несостоятельности (банкротстве) юридического лица, закреплены в п. 2 ст. 105 ГК РФ, в ч. 3 ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ „Об обществах с ограниченной ответственностью“, в п. 3 ст. 3 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ „Об акционерных обществах“, в п. 2 ст. 7 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ „О государственных и муниципальных унитарных предприятиях“. К сожалению, они в основном дублируют содержание п. 3 ст. 56 ГК РФ и не создают нового в правовом регулировании.

Некоторую ясность относительно того, какие действия (бездействие) акционеров или других виновных лиц следует считать вызвавшими несостоятельность (банкротство) акционерного общества, вносит правило, закрепленное в п. 3 (абз. 2) ст. 3 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах»: «…если они использовали указанные право и (или) возможность в целях совершения обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) общества». О вине как условии привлечения к гражданско-правовой ответственности упоминается только в ч. 3 ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» <6>.
--------------------------------
<6> В случае несостоятельности (банкротства) общества по вине его участников или по вине других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на указанных участников или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Более детально основания для привлечения к ответственности лиц в деле о несостоятельности (банкротстве) изложены в ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» <7>. В названной статье конструирование ответственности виновных лиц осуществляется в одних случаях через предоставление кредиторам права требовать возмещения убытков, а в других — через возможность требовать привлечения к субсидиарной ответственности.
--------------------------------
<7> Необходимо отметить, что уже после рассмотрения арбитражным судом комментируемого дела в ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» Федеральным законом от 28 апреля 2009 г. N 73-ФЗ были внесены существенные изменения. Поэтому в целях сохранения актуальности исследования будут излагаться положения действующего законодательства, а для связи с текстом решения — положения, действовавшие на момент вынесения решения (о чем дополнительно в тексте будет указано).

В частности, к субсидиарной ответственности по обязательствам несостоятельного юридического лица — должника на основании ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» могут быть привлечены: лица, на которые указанный Закон возлагает обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, в случае если они не исполнили такую обязанность (п. 2 ст. 10); контролирующие должника лица (п. 4 ст. 10) <8>; руководитель должника <9>, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по сбору, составлению, ведению и хранению которых установлена законодательством РФ, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информации об имуществе и обязательствах должника и их движении, сбор, регистрация и обобщение которой являются обязательными в соответствии с законодательством РФ, либо если указанная информация искажена (п. 5 ст. 10).
--------------------------------
<8> Согласно ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» «контролирующее должника лицо — лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью)».
<9> Согласно ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» «руководитель должника — единоличный исполнительный орган юридического лица или руководитель коллегиального исполнительного органа, а также иное лицо, осуществляющее в соответствии с федеральным законом деятельность от имени юридического лица без доверенности».

В пункте 4 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» правило о возможности привлечения к ответственности контролирующего должника лица сконструировано не совсем удачно, поскольку позволяет только установить, с какого момента такое лицо несет субсидиарную ответственность. Об обязательном наличии остальных условий ответственности (о противоправном характере действий, вине, причинной связи) можно опосредованно сделать вывод из оснований для освобождения контролирующего должника лица от субсидиарной ответственности.
Во-первых, это следует из положения о том, что арбитражный суд вправе уменьшить размер ответственности контролирующего должника лица, если будет установлено, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине контролирующего должника лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет контролирующего должника лица, привлеченного к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (п. 4 (абз. 1) ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Во-вторых, контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника (п. 4 (абз. 2) ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).
Статья 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» сформулирована таким образом, что позволяет предполагать в отношении контролирующего должника лица презумпцию его виновности и недобросовестности. Если согласиться с таким подходом, то под сомнение можно ставить любую предпринимательскую деятельность.
Наиболее удачно сформулирована объективная концепция вины <10> применительно к специальным основаниям привлечения к ответственности руководителя должника, а именно в случаях, когда отсутствуют документы, предусмотренные законодательством, или когда они не содержат необходимой информации либо указанная информация искажена <11>.
--------------------------------
<10> ФАС Северо-Кавказского округа в Постановлении от 1 апреля 2009 г. по делу N А32-6688/2008-54/39 в споре о взыскании убытков, причиненных недобросовестным осуществлением ответчиком полномочий генерального директора акционерного общества, отметил, что «поскольку речь идет о гражданско-правовой ответственности, подлежит применению объективная концепция вины, в соответствии с которой вина рассматривается не как психическое отношение нарушителя к своим действиям, а как непринятие им с должной степенью заботливости и осмотрительности всех необходимых мер для предотвращения убытков».
<11> См.: п. 5 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

В свою очередь, привлечение к субсидиарной ответственности учредителя (участника) за несостоятельность (банкротство) юридического лица возможно при одновременном наличии следующих обязательных условий: юридическое лицо должно быть признано несостоятельным (банкротом); имущества юридического лица недостаточно для расчетов с его кредиторами; несостоятельность (банкротство) юридического лица должна быть вызвана виновными действиями; ответчик обладал правом давать обязательные для юридического лица указания или иным образом определял его действия; именно действия ответчика создали условия для наступления неблагоприятных финансовых последствий, которые стали причиной признания юридического лица несостоятельным (банкротом) <12>.
--------------------------------
<12> Кроме того, предусмотрены специальные условия для привлечения к субсидиарной ответственности лиц, которые обязаны были принять решение о подаче заявления должника в арбитражный суд и подать такое заявление, в случае нарушения этой обязанности, а также для руководителя должника.

Предмет доказывания по спорам о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, виновных в несостоятельности (банкротстве) страховой организации. В любых категориях споров о привлечении к гражданско-правовой ответственности в обязательном порядке должны быть установлены и доказаны факты, которые свидетельствовали бы о нарушении ответчиком законодательства, т.е. должна быть доказана его противоправная деятельность.
Арбитражный суд в комментируемом деле пришел к выводу о том, что «страховая организация является организацией, которая обладает специальной правоспособностью и создается исключительно для осуществления страховой деятельности, поэтому она не вправе осуществлять какой-либо иной вид предпринимательской деятельности». В вину ответчику было поставлено осуществление должником деятельности по приобретению ценных бумаг и внесению взносов в уставные капиталы юридических лиц. С таким выводом нельзя согласиться по следующим причинам.
В пункте 1 ст. 6 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» установлено, что страховщики — юридические лица, созданные в соответствии с законодательством РФ для осуществления страхования, перестрахования, взаимного страхования и получившие лицензии в установленном этим Законом порядке. Согласно п. 2 ст. 6 названного Закона страховщики осуществляют оценку страхового риска, получают страховые премии (страховые взносы), формируют страховые резервы, инвестируют активы, определяют размер убытков или ущерба, производят страховые выплаты, осуществляют иные связанные с исполнением обязательств по договору страхования действия.
На наш взгляд, в указанных положениях Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» закреплены не ограничения для страховых организаций на занятие иными видами предпринимательской деятельности, а очерчены виды деятельности (страховая деятельность), которой вправе заниматься юридические лица после получения соответствующего разрешения — лицензии на занятие страховой деятельностью. Такой подход основывается, во-первых, на определении предпринимательской деятельности, под которой понимается самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке (п. 1 (абз. 3) ст. 2 ГК РФ), а во-вторых, на концепции общей правоспособности коммерческой организации, которая вправе приобретать гражданские права, необходимые для осуществления любых видов деятельности (п. 1 ст. 49 ГК РФ).
В пункте 2 ст. 1 ГК РФ закреплена гарантия свободы осуществления гражданских прав — гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В действующем российском законодательстве отсутствует запрет <13> на занятие страховой организацией иными видами предпринимательской деятельности помимо страховой деятельности <14>. Такой запрет содержался в утратившей силу редакции п. 1 (абз. 2) ст. 6 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» <15>.
--------------------------------
<13> Например, прямой запрет установлен в настоящее время в отношении кредитных организаций. Согласно ст. 5 (абз. 6) Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 «О банках и банковской деятельности» кредитной организации запрещается заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью. Указанные ограничения не распространяются на заключение договоров, являющихся производными финансовыми инструментами и предусматривающих либо обязанность одной стороны договора передать другой стороне товар, либо обязанность одной стороны на условиях, определенных при заключении договора, в случае предъявления требования другой стороной купить или продать товар, если обязательство по поставке будет прекращено без исполнения в натуре.
<14> Нет оснований рассматривать в качестве такого запрета правило, закрепленное в п. 2 (абз. 2) ст. 6 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации», согласно которому страховщики вправе осуществлять или только страхование объектов личного страхования, или только страхование объектов имущественного и личного страхования. Это правовое условие осуществления страховой деятельности направлено на повышение финансовой устойчивости страховых компаний через нацеливание на узкопрофессиональную специализацию.
<15> До 2003 г. предметом непосредственной деятельности страховщиков не могли быть производственная, торгово-посредническая и банковская деятельность. При такой конструкции правовой нормы абсолютного запрета не было, поскольку отсутствовали юридические критерии разграничения основного предмета деятельности и дополнительных видов предпринимательской деятельности.

Более того, в действующем гражданском законодательстве содержатся нормы, в которых непосредственно указано на право страховых организаций заниматься иными видами предпринимательской деятельности. Например, согласно ст. 368 ГК РФ страховая организация вправе выдавать банковские гарантии. В пункте 2 ст. 369 ГК РФ предусмотрено, что за выдачу банковской гарантии принципал уплачивает гаранту вознаграждение. Кроме того, страховым организациям, специализирующимся на страховании автомобилей и морском страховании, довольно часто приходится заниматься торговой деятельностью <16>.
--------------------------------
<16> Согласно п. 5 ст. 10 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» в случае утраты, гибели застрахованного имущества страхователь, выгодоприобретатель вправе отказаться от своих прав на него в пользу страховщика в целях получения от него страховой выплаты (страхового возмещения) в размере полной страховой суммы. Применительно к договорам морского страхования в ст. 278 Кодекса торгового мореплавания РФ также предусмотрены основания для перехода к страховщику прав на застрахованное имущество. В результате страховщику зачастую приходится заниматься реализацией такого имущества.

С учетом изложенного нет оснований согласиться с выводами суда о том, что страховщики не вправе осуществлять предпринимательскую деятельность по торговле ценными бумагами, на том основании, что в соответствии с гл. 48 ГК РФ указанная деятельность не относится к страховой.
Каких-либо прямых запретов на инвестирование страховщиком принадлежащих ему активов, в том числе и в ценные бумаги, действующее законодательство не содержит <17>. Напротив, страховые организации активно занимаются инвестированием свободных денежных средств в ценные бумаги <18>.
--------------------------------
<17> В соответствии с п. 2 ст. 6 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» страховщики вправе осуществлять инвестирование собственных активов.
<18> См. также: Приказ Минфина РФ от 8 августа 2005 г. N 100н «Об утверждении Правил размещения страховщиками средств страховых резервов».

Вместе с тем арбитражный суд совершенно правильно отметил, что Закон РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» закрепляет принцип обеспечения финансовой устойчивости. Согласно п. 1 ст. 25 названного Закона гарантиями обеспечения финансовой устойчивости страховщика являются: экономически обоснованные страховые тарифы; страховые резервы, достаточные для исполнения обязательств по страхованию, сострахованию, перестрахованию, взаимному страхованию; собственные средства; перестрахование. Страховые резервы и собственные средства страховщика должны быть обеспечены активами, соответствующими требованиям диверсификации, ликвидности, возвратности и доходности.
В соответствии с п. 4 ст. 25 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» страховщики обязаны соблюдать установленные этим Законом и нормативными правовыми актами органа страхового регулирования требования финансовой устойчивости в части формирования страховых резервов, состава и структуры активов, принимаемых для покрытия страховых резервов, квот на перестрахование, нормативного соотношения собственных средств страховщика и принятых обязательств, состава и структуры активов, принимаемых для покрытия собственных средств страховщика, а также выдачи банковских гарантий.
К сожалению, в судебном решении не нашли аргументированного подтверждения выводы арбитражного суда о том, что «осуществление должником предпринимательской деятельности по торговле ценными бумагами подорвало финансовую устойчивость должника и явилось одной из причин несостоятельности должника». Арбитражный суд не сослался на конкретные обстоятельства, подтверждающие эти выводы.
Констатация факта нарушения законодательства еще не свидетельствует о противоправности. Более того, не всякое отступление от предписания правовых норм является противоправным <19>. В содержательной части судебного решения отсутствуют доказательства, которые бы подтверждали вывод суда о том, что страховщиком не были сформированы страховые резервы или они были сформированы в нарушение требований о диверсификации, ликвидности, возвратности и доходности. Косвенным доказательством противоправности могли бы служить результаты проверок со стороны Федеральной службы страхового надзора, а также меры, принятые (или не принятые) должником для устранения выявленных нарушений.
--------------------------------
------------------------------------------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
------------------------------------------------------------------
<19> Е.А. Суханов и Н.В. Козлова отмечают, что противоправным признается поведение «лишь при нарушении прямых запретов или императивных правил закона» (см.: Гражданское право: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2007. С. 599).

Если указанные обстоятельства были бы установлены, то только после этого можно было переходить к исследованию вопроса о виновности. Вопрос о вине лица, в отношении которого выдвинуто требование о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника <20>, должен в обязательном порядке входить в предмет исследования по такого рода спорам.
--------------------------------
<20> По смыслу Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» должник — гражданин, в том числе индивидуальный предприниматель, или юридическое лицо, оказавшиеся неспособными удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение срока, установленного данным Законом (ст. 2).

Следует понимать, что среди причин, которые могут привести к несостоятельности (банкротству) юридического лица, как правило, имеет место доля вины учредителей и руководителей (в большей или меньшей степени). Любая предпринимательская деятельность — это всегда риск. Если отталкиваться от этого постулата, то учредитель (участник) и руководитель всегда должны признаваться виновными и нести ответственность за долги основного должника, т.е. отвечать по долгам юридического лица. Но такой подход представляется неправильным. Ведь он сводит на нет не только предпринимательскую, но и вообще любую хозяйственную деятельность. Кроме того, при таком подходе весь институт юридического лица утратил бы свое значение <21>.
--------------------------------
<21> Эта проблема ставит в очень сложную ситуацию законодателя. С одной стороны, посредством норм гражданского права об устранении ответственности по долгам юридического лица законодатель стремится стимулировать предпринимательскую деятельность. С другой — ему приходится защищать участников гражданского оборота от различного рода финансовых пирамид, а также от лиц, которые не обладают необходимым уровнем профессиональной подготовки для работы в тех секторах экономики, где такая подготовка необходима.

Проблема с установлением грани между предпринимательским риском (законным поведением) и виной как условием ответственности возникает, как правило, в тех случаях, когда обнаружились негативные последствия. В комментируемом споре — это неспособность должника удовлетворить требования кредиторов.
При регулировании гражданско-правовой ответственности законодатель в основном старается детализировать положения, которые исключают противоправность и виновность. Так, согласно п. 1 (абз. 2) ст. 401 ГК РФ лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
В пункте 4 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» предусмотрено, что контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Представляется необходимым высказать собственную позицию по поводу толкования юридического понятия «действовать добросовестно и разумно в интересах должника», а также его соотношения с понятием «принятие лицом всех мер для надлежащего исполнения обязательства при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота». Вопрос не является сугубо теоретическим. От ответа на него зависит, каким образом должна распределяться между истцом и ответчиком обязанность по доказыванию юридически значимых обстоятельств.
При обращении в суд истец должен доказать, что своими действиями ответчик довел должника до несостоятельности (банкротства), т.е. до неспособности должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Иной подход свидетельствовал бы о том, что в п. 4 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» закреплена презумпция виновности контролирующего должника лица.
Предпринимательская деятельность любой коммерческой организации подвержена многочисленным рискам. Для того чтобы минимизировать эти риски, законодатель предоставляет участникам гражданского оборота различные правовые формы и средства, посредством которых они могут распределять и управлять рисками. Деятельность страховых организаций, как и кредитных, связана с привлечением денежных средств от широкого круга лиц (страхователей) с одновременным принятием на себя обязательств выплатить обусловленную договором или законом страховую сумму при наступлении страхового случая.
Поскольку страхователь является в отношениях со страховой организацией менее защищенной стороной, законодатель закрепляет обязательные требования относительно финансовой устойчивости страховщика. Следовательно, неукоснительное соблюдение этих требований должно свидетельствовать о том, что контролирующее должника лицо действовало разумно и добросовестно.
Приходится признать, что идеальных условий для занятия предпринимательской деятельностью не существует. Коммерческие организации постоянно находятся в жесткой конкурентной борьбе, и борьбу эту выигрывает, как правило, тот, кто идет на оправданный риск. Здесь и возникает основной вопрос: где находится грань между оправданным риском и виновностью? Победителей, как известно, не судят. Но как быть в ситуациях, схожих с комментируемым спором? Суду необходимы ясные и точные юридические критерии.
К сожалению, применяемые в законодательстве понятия и термины не только не решают проблемы с установлением вины, но еще больше усложняют толкование. Например, в похожем споре о привлечении к субсидиарной ответственности решение вопроса о том, действовало ли лицо разумно и добросовестно в интересах должника, судом было поставлено в зависимость от того, проявило ли оно заботливость и осмотрительность и приняло ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей <22>. Представляется, что поскольку абсолютных критериев и признаков того, что лицо действовало добросовестно и разумно, проявляя при этом, заботливость и осмотрительность, законодательство не устанавливает, нет оснований исходить из презумпции виновности. Следовательно, истец, предъявляя требование к ответчику о привлечении к субсидиарной ответственности, должен не только доказать, что несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана его правом давать обязательные для исполнения указания или иными действиями, но и доказать конкретные факты, которые повлекли негативные финансовые последствия <23>. В науке гражданского права такой подход в целом охватывается объективной концепцией ответственности.
--------------------------------
<22> Определить разумность и добросовестность через заботливость и осмотрительность предложено Президиумом ВАС РФ в Постановлении от 22 мая 2007 г. N 871/07. Президиум ВАС РФ также отметил, что единоличный исполнительный орган общества не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска.
<23> ВАС РФ в Определениях от 20 мая 2010 г. N ВАС-6138/10 по делу N А51-12685/2007-15-178 и от 21 апреля 2010 г. N ВАС-4440/10 по делу N А33-1695/2007 отметил: при обращении в суд с такими требованиями истец должен доказать, что своими действиями ответчик довел должника до банкротства, т.е. до финансовой неплатежеспособности, до состояния, не позволяющего ему удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Еще больше нареканий вызывает вывод арбитражного суда о наличии причинно-следственной связи между действиями ответчика относительно имущества страховой организации и наступившими негативными последствиями, повлекшими несостоятельность (банкротство) последней <24>. В основном арбитражный суд такую связь усматривал в том, что ответчик одновременно являлся единственным акционером и возглавлял исполнительный орган должника. Арбитражный суд пришел к выводу, что ответчик — единственное лицо, которое могло определять действия должника, а следовательно, ответчик создал условия для несостоятельности должника. С таким выводом можно согласиться отчасти.
--------------------------------
<24> В пункте 22 Постановления Пленума ВАС РФ и Пленума ВС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указывается, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая п. 3 ст. 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Какие действия ответчика, установленные арбитражным судом, повлекли несостоятельность (банкротство) должника? Арбитражный суд совершенно правильно установил, что ответчик создал условия для несостоятельности должника. Представляется, что законодательство содержит некорректность. Действия виновных лиц, о которых идет речь, как правило, не влекут несостоятельности (банкротства) <25>. Учредитель (участник) или руководитель должника своими действиями может лишь создать условия для признания юридического лица несостоятельным (банкротом).
--------------------------------
<25> Порядок инициирования банкротства детально регламентирован Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)». В большинстве случаев по смыслу этого Закона несостоятельность является следствием выдвижения соответствующих требований конкурсным кредитором или уполномоченными органами (реже — самим должником).

Основной причиной банкротства, по мнению арбитражного суда, явилось применение руководителем должника «финансовых схем, направленных на выведение капитала в наименее ликвидные формы». Такой вывод суда видится далеко не бесспорным. Во всяком случае, утверждение о том, что «практикуемые руководством должника финансовые схемы привели к выведению из оборота наиболее ликвидных активов — денежных средств и замещению их векселями, акциями, облигациями либо вкладами в уставные капиталы иных юридических лиц, что послужило причиной возникновения и увеличения неплатежеспособности должника», требует серьезного обоснования и должно быть основано на доказательствах, исследованных в порядке, предусмотренном гл. 7 АПК РФ.
К сожалению, в судебном решении не просматривается доказанность причинно-следственной связи между перечисленными действиями ответчика и наступившими негативными последствиями <26>. Следует отметить, что в арбитражной практике такие факты, как продажа имущества по цене ниже рыночной, оплата обязательств векселями или иными ценными бумагами, внесение имущества в уставный капитал иных юридических лиц, сами по себе не рассматривались (и не могли рассматриваться) абсолютными и достаточными доказательствами, позволяющими утверждать, что их результатом явилась несостоятельность должника.
--------------------------------
<26> Флейшиц Е.А. писала, что «при изучении связи явлений должно различать необходимые связи и связи случайные, факторы, необходимо обусловившие данный результат, и факторы, сопутствовавшие необходимым, но для возникновения данного результата случайные» (см.: Флейшиц Е.А. Избранное / Сост. Е.А. Павлодский. М., 2007. С. 135).

Таким образом, основание для привлечения к субсидиарной ответственности, закрепленное в п. 3 (абз. 2) ст. 56 ГК РФ, является дополнительным средством обеспечения интересов кредиторов. Вместе с тем оно должно применяться как исключительная мера. Неукоснительным требованием для привлечения к субсидиарной ответственности по указанному основанию должно выступать установление всех элементов состава гражданского правонарушения, а именно противоправного деяния, последствий в виде признания юридического лица несостоятельным (банкротом), виновности и причинной связи между противоправным поведением и наступившими последствиями.

Библиографический список

------------------------------------------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
------------------------------------------------------------------
Гражданское право: В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2007.
Флейшиц Е.А. Избранное / Сост. Е.А. Павлодский. М., 2007.

Для содержимого этой страницы требуется более новая версия Adobe Flash Player.

Субсидиарная ответственность по обязательствам страховой организации

Совет АДВОКАТА

Юрист он-лайн